Сегодня, 1 июня, в Москве открывается новое здание Федерального научно-клинического детского центра гематологии, онкологии и иммунологии, который станет крупнейшей клиникой и учебной базой подобного рода во всем мире. Директор центра, профессор, член-корреспондент РАМН Александр Григорьевич Румянцев рассказал корреспонденту «Здоровье-инфо» о новом здании ФНКЦ и особенностях лечения детей, больных онкологическими и иммунологическими заболеваниями.
Александр Тушкин / «Здоровье-инфо»
– Александр Григорьевич, расскажите об истории создания центра.
– Институт был основан в 1991 году. Создание института было обусловлено очень серьезным отставанием в области технологий лечения больных онкологическими и гематологическими заболеваниями. К 1991 году у нас выздоравливали примерно 7% пациентов, которые страдали от самого распространенного онкологического заболевания среди детей – острого лимфобластного лейкоза. В это время ведущие зарубежные страны – США, Канада, ЕС – уже вышли на 70% выздоровления. Забегая вперед, скажу, что сейчас у нас 90% выздоровлений при лечении острого лимфобластного лейкоза 90%.
– Как вам удалось добиться такого результата?
– Первым делом мы отказались от так называемого «национального продукта», который не соответствовал тому, что было за рубежом. Важно понимать, что без интеграции в международное сообщество у нас бы ничего не получилось. Мы нашли отличное изречение Антона Павловича Чехова: «Нет национальной науки, как национальной таблицы умножения». Сейчас эта надпись венчает двери нашего учреждения. Уже в 1992-1993 году мы получили первые результаты внедрения европейских протоколов лечения больных.
– Какие конкретно наработки были заимствованы у Запада?
– Российские медики рассматривают процесс лечения как индивидуальную работу врача с пациентом. А на Западе уже с 1991 году медицина исключительно доказательная, и любое доказательство должно основываться на многоцентровых рандомизированных исследованиях, которые исключают селекцию пациентов и могут быть обсчитаны.
Во-первых, санитарно-гигиенические условия, которые входят в гостиничные услуги для пациентов. Например, ежедневная смена белья, принудительная вентиляция воздухообменом от 10 до 100 полных замен воздуха в минуту, лечебный рацион, отсутствие цветов в горшках и животных на территории больницы, адекватное содержание и устройство туалетных комнат.
Во-вторых, нельзя забывать, что один врач не может лечить пациентов нашего профиля. Лечение должно проводиться междисциплинарной командой, где каждый член знает свое место. На Западе давно уже существует протокол лечения, который обсуждается, изучается, подписывается каждым врачом и только после этого применяется в лечении.
В-третьих, ведущим членом команды является медсестра. Для России это более чем странно, потому что у нас существует иерархическое разделение на сестер и врачей. За рубежом сестра – главный член команды, и она с пациентом 24 часа в сутки.
В-четвертых, соответствующее оборудование.
В-пятых, лекарства. К 1991 году мы имели серьезный пролапс в этой области, так как после распада СССР основные фабрики по производству лекарств остались на Украине и в Прибалтике. Многие лекарства у нас вообще не производились. Их привозили из Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Германии. До 1996 года некоторые лекарства мы получали в виде гуманитарной помощи. Затем Минздрав принял программу поставки лекарств в ФНКЦ до 2006 года. Сейчас лекарства регулярно попадают в наши клиники.
В-шестых, подготовка специалистов за рубежом. Чтобы работать в ФНКЦ, нужно отучиться 6 лет.
В-седьмых, статистика. В новом центре у нас будет продвинутая IT-система, которая позволит скрупулезно следить за пациентом.
– Что стало импульсом для такого мощного развития? Был ли какой-то поворотный пункт в истории ФНКЦ?
– В 2005 году случилось счастье. Президент Владимир Путин приехал навестить больного Диму Рогачева из Брянской области. Мальчик обратился к нему с просьбой. Он хотел, чтобы Путин пообщался с ним и поел блинов. Дима имел тяжелейшую, почти неизлечимую форму лейкемии. Он перенес три трансплантации костного мозга и фактически жил в больнице. Путина встретили врачи, рассказали, что ФНКЦ необходима новая клиника. В 1990-х мы базировались в Российской детской клинической больнице, Морозовской детской больнице и Измайловской детской больнице. Помещения отбирали у нас по разным причинам. Путин принял решение поддержать нас и построить новый центр, который больше не придется ни с кем делить. Мы попросили немецких специалистов помочь нам в строительстве центра.
– Насколько активно немцы участвовали в проекте?
– Проект готовили четыре архитектурных бюро под руководством немцев. В нем участвовали три отечественных производителя: мастерская «Моспроект-2» Александра Асадова, мастерская Лягушина и «Атомпроект». Вентиляция, инжиниринг, газовые резервные станции, экономия тепла и воды были выстроены по немецким технологиям.
– Новый центр уже окрестили «лучшим в мире». Какие особенности делают его таким?
– Центр включает клинику на 220 коек стационара, 20 коек дневного стационара, 12 коек реанимации. Поликлиника рассчитана на 270 посещений в день. Мы внедрили проект пансионата для детей и их родителей на 150 комнат. Четыре семьи живут в одном коллективе. У каждой семьи отдельная комната и два общих помещения – кухня и гостиная. Там дети могут играть, смотреть телевизор. Это означает, что в клинике могут находиться одновременно 400 детей, чего раньше в мире не было.
Но это не просто больницы. Сюда же входит отделение детской лучевой терапии, научный центр на 20 лабораторий, оформленных по классу С и B – классы высокой частоты, позволяющие работать с генным и клеточным материалом. Там же есть служба крови, банк доноров и банк биологических тканей для трансплантации. У нас есть учебный центр с аудиториями, где используются технологии дистанционного обучения.
Мощности центра позволят делать примерно 250-300 трансплантаций в год. На сегодня российским детям в год проводят примерно 150 трансплантаций. А неродственные трансплантации – самый высокий уровень операций – делают только два центра: мы и Институт детской гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой в Петербурге.
– В чем вообще заключаются особенности лечения детей?
– ВОЗ определяет детский возраст в 20 лет 11 месяцев и 29 дней. Дальше начинается плато, когда человек формально закончил свое развитие. «Взрослые» специалисты лечат людей на уровне плато, когда вся выбраковка, все гадости уже случились. А вот развивающийся организм имеет свои особенности. Многие системы и органы имеют послеродовое развитие.
– Когда вы начнете принимать первых пациентов?
– Осенью. Через год выйдем на максимальную мощность.
– Насущный вопрос, касающийся финансовой области. Повлияет ли реформа бюджетной сферы на ФНКЦ?
– Конечно, затронет. По ходу дела большинство заболеваний из программы оказания высокотехнологичной помощи перейдет в специализированную помощь и будут финансироваться фондом обязательного медицинского страхования. Какая разница для врача, откуда деньги?
– А для пациента? Вдруг найдется другой Дима Рогачев, чья семья не сможет заплатить?
– А семья Димы не платила деньги. Дети наблюдаются почти 5 лет, мы вступаем в долгосрочные близкие контакты. Здесь исключены любые денежные позиции. Мы пользуемся государственным финансированием и помощью благотворительных фондов.
– Дорогостоящие лекарства придется покупать родителям?
– Государство полностью закупает все лекарства. Даже орфанные. Благодаря медикаментам, хронический лимфолейкоз стал амбулаторным заболеванием. Опухолевые заболевания переводятся из ранга смертельных болезней в обычные. Теперь люди с такими заболеваниями могут иметь возможность работать, социализироваться. У детей результат лучше намного, так как у них быстро перестраивается система клеточных структур. Как это происходит, мы сейчас изучаем.
ФНКЦ был организован в 1991 году. За это время было выполнено 640 трансплантаций костного мозга. Организован банк пуповинной крови, 64 центра в регионах. Минздрав оценил проект ФНКЦ как лучшую программу на территории постсоветского пространства. Благодаря программе выживаемость детей с онкогематологическими заболеваниями увеличилась с 5 до 50%, а при некоторых заболеваниях до 90 процентов.
Новое здание открылось рядом с РДКБ на Ленинском проспекте.
